Петр Муромский, в иночестве Давид (+ 1228), святой благоверный князь. Память 25 июня, в Соборах Владимирских и Рязанских святых.
Феврония Муромская, в иночестве Евфросиния (+ 1228), святая благоверная княгиня. Память 25 июня, в Соборах Владимирских и Рязанских святых.
В начале 13 века в городе Муроме правил благоверный князь Павел. Он был добрым и справедливым правителем, но случилась в его семье одна беда: дьявольский змей стал по ночам летать к его жене и склонять её к бесчестию, и у неё не было сил противостоять ему. Змей имел обыкновение принимать облик Павла. Это повторялось много раз, и однажды жена рассказала обо всём своему супругу. Князь стал искать способ, как ему справиться со змеем, но ничего не мог придумать. Тогда он сказал жене, чтобы она подольстилась к змею и выпытала у него, от чего тот может умереть. Когда змей прилетел к ней снова, она постаралась сделать так, чтобы он открыл ей свою тайну. Он сказал: "Смерть моя - от Петрова плеча, Агрикова меча" (Агрик - богатырь из древнерусского эпоса). Жена передала эти слова своему мужу, и он стал раздумывать, что бы это значило. Павел решил открыться своему младшему брату Петру и рассказал ему о словах змея. Однажды, когда Пётр в одиночестве молился в церкви, ему явился отрок и показал место в алтарной стене, где хранился Агриков меч. Пётр взял этот меч и вскоре убил змея, но на него попала змеиная ядовитая кровь, от чего он весь покрылся струпьями.
Жёны его придворных невзлюбили княгиню Февронию за то, что властвует над ними дочка бортника. Они подговорили своих мужей обратиться к князю Петру с просьбой, чтобы тот прогнал Февронию, дав ей достаточно богатства, и взял себе другую жену, подобающего происхождения. Пётр отослал их к Февронии: что она сама скажет?
Княгиня ответила, что готова уйти, если ей позволят взять с собой только то одно, что ей нужно: своего супруга. Петра спросили, хочет ли он этого. Помня, что говорится в Божиих заповедях о супружестве, он решил, что ему нельзя расстаться с Февронией, и дал согласие уйти вместе с ней.
Вскоре они, с несколькими преданными слугами, сели на суда и поплыли по реке Оке в поисках нового пристанища. Всё это время Феврония старалась утешить и ободрить супруга, обещая ему, что будут они жить лучше прежнего.
Однажды вечером сошли они на берег, чтобы переночевать и приготовить себе пищу. Повар воткнул в землю две рогатые палки, чтобы на перекладину повесить котёл. Феврония говорила мужу, что Бог не оставит их и пошлёт им своё благословение. Она указала Петру на эти сухие ветки, предсказав, что наутро они будут зелёными деревьями. Утром встали и увидели, что всё так и случилось. Пётр понял этот знак: с ними сами так будет. И только они приготовились отправиться дальше по реке, как к ним прибыли бояре из Мурома просить их вернуться. Они умоляли их снова принять правление в городе, т.к. без них в городе разразились междоусобицы - каждый из вельмож хотел взять власть в свои руки - и было убито много народа.
Пётр и Феврония, не помня зла, вернулись в свой город и стали править там по-доброму, по справедливости, и жить благочестиво, в любви и согласии. Остаток жизни оба решили провести в молитвах, вступив в монастыри: он - в Богоявленский (?), что в самом городе находился, она - в Крестовоздвиженский, за городом. В монашестве они приняли имена Давида и Евфросинии.
Думая друг о друге, они просили Бога, чтобы он послал им смерть в один и тот же час, и завещали людям похоронить их в едином каменном гробу, с перегородкой посередине, который Пётр для них приготовил. Когда пришёл срок им покинуть этот мир, Феврония как раз сидела и вышивала для храма "воздух", покрывало для жертвенной чащи, когда получила от Петра весть: "Возлюбленная сестра моя Евфросиния, чувствую свой конец и жду тебя, чтобы уйти вместе." Она ответила: "Подожди немного, мне надо работу мою закончить".
"Подожду" - передал ей Пётр, а через какое-то время снова прислал весть: "Не могу больше ждать", а она: "Ещё чуть-чуть осталось". "Не жду, ухожу." - в третий раз дал знать ей знать Пётр. Тогда она ответила: "Иду!", воткнула иголку в "воздух", обернув вокруг неё нитку, и с молитвой отошла вслед за Петром.
Люди не решились положить в один гроб монаха и монахиню, хотя и помнили об их желании покоиться вместе. Поэтому их похоронили порознь: Петра положили в городском соборе (по летописям Давид первоначально был погребён в Борисоглебском соборе, что стоял на месте нынешнего Троицкого монастыря), а Февронию - в монастыре за городом, у церкви Воздвижения. Двойной же гроб, также находящийся в соборе в городе, оставили пустым.
Наутро увидели, что отдельные гробы опустели, а тела почивших лежат вместе в общем гробу, в соборе. Люди удивились, но снова переложили их в отдельные гробы, а утром опять нашли их лежащими рядом друг с другом.
После того люди уже не разлучали их и оставили покоиться вместе в соборе Рождества Богородицы, как сказано в повести (по летописям - в крипте Борисоглебского собора, т.к. на тот момент Рождественский собор ещё не был возведён в городе).